Из списков лишенцев исключить

О том, как Алексей Вергунов вернул свои гражданские права.
Март (24 число) 1930 года. В Александровский райисполком поступает заявление от гражданина села Ларьяк Алексея Арсентьевича Вергунова. Он просит восстановить его в избирательных правах, чего был лишен еще в 1921 году.
Почему Вергунов подает заявление в Александровск и за что он лишен одного из важнейших гражданских прав? Попробуем разобраться в непростой ситуации, сложившейся более 90 лет назад в селе Ларьяк.
Справедливость восторжествовала?
Русское население Ларьяка в начале 1930-х годов по гражданско-правовым вопросам обслуживалось Александровским исполкомом. Вот почему заявление направлено туда. В обращении Вергунов пишет о лишении его избирательного права за службу псаломщиком в местной церкви. Но с сентября 1929 года он бросил службу псаломщика, вышел из членов религиозной общины, считая это одурманиванием народа. На своем иждивении имеет троих детей, занимается домохозяйством, в бандитизме участия не принимал, со стороны начальства ни в чем замечен не был, не судим. Изложенное он считает достаточным для восстановления его в правах.
Заявление (23 апреля) рассматривает начальник административного отдела Жигачев. На основании факта проживания в одном доме с отцом Арсентием Вергуновым, местным священником, и ведения совместного неразделенного хозяйства оформляет заключение «воздержаться от восстановления Вергунова Алексея в избирательных правах». Александровский РИК несмотря на отрицательное заключение удовлетворяет просьбу Вергунова. В Ларьякский ТузРИК направляется уведомление о пересмотре списков лишенных избирательных прав от 04.05.1930 года и о Постановлении РИКа от 05.05.1930 года (протокол №37) о восстановлении в избирательных правах А.А.Вергунова. С уведомлением предписывается ознакомить заявителя.
Справедливость восторжествовала. Можно на этом ставить точку. Но не будем торопиться.
Вопрос оставить открытым
В конце 1931 года в местной стенной газете выходит небольшая заметка об Алексее Вергунове и Андрее Кушникове. Якобы они служат в церкви псаломщиками и что их нужно «рассмотреть о принадлежащих лиц к лишению». А это сигнал, власть не может не реагировать.
Срочно 6 января собирается Ларьякская сельская избирательная комиссия. Рассматривают несколько персональных дел. Вергунова, как записано в решении, лишают «…всех гражданских прав как псаломщика, т.е. служителя религиозных культов с 1914 г. по 1929 г.». Комиссия рассматривает еще одно дело - бывшего председателя РИКа Сидора Федоровича Сигильетова. Его пытаются обвинить в эксплуатации Сергея Тимофеева. По закону за использование наемного труда тоже лишали избирательного права. За недостатком доказательств решили «вопрос оставить открытым». Не закрыть, а оставить открытым. Держать человека в поле подозрения. Сельский актив быстро усваивал новые методы работы.
Вергунов упорно добивается справедливости. Через три дня он пишет в сельский избирком новое заявление, просит обратить внимание на некоторые обстоятельства. Например, что он не был штатным псаломщиком, был несовершеннолетним в 1916 году (год его рождения 1902). Не отрицает тем  не менее, что получал 200 рублей в год. Напоминает комиссии о восстановлении в правах Александровским РИКом в 1930 году и прилагает копию извещения. На новом заявлении есть резолюция «К срочному рассмотрению. Лишить». Резолюция без подписи. Автор резолюции единолично захотел решить судьбу заявителя. Но избирательная комиссия, возможно, под впечатлением документа из Александрово 12 января выносит витиеватое по формулировке решение «…не может быть лишен как восстановленный ранее Александровским избиркомом и РИКом».
Трудный вариант
Получилось, что комиссия отменила решение от 6 января? Новое решение от 12 января направляется в районную избирательную комиссию, видимо, для утверждения.
События вокруг Вергунова развиваются стремительно. На следующий день заседает комиссия туземного райисполкома и постановлением №5 лишает А.А. Вергунова избирательных прав. Как бывшего псаломщика.
Отнесение к разряду лишенца было сильным ударом не только для кормильца, но и для всех членов семьи. Они автоматически теряли многие привилегии. Например, не получали никаких пособий, обеспечивающих прожиточный минимум (прежде всего пенсию и пособие по безработице), труд лишенцев рассчитывался по самым низким расценкам. Лишенцев не включали в систему снабжения продуктовыми и потребительскими товарами. В эпоху всеобщего распределения эта мера была очень болезненна. Существовал и ряд других ограничений, например, ограничения в трудоустройстве, поступлении на учебу.
Священнослужителям восстановиться в правах можно было только через публичное отрешение от религиозных убеждений, а другим категориям - через выражение лояльности к власти и безупречную работу в течение пяти лет. Так власть пыталась формировать абсолютно послушное общество. Был еще вариант - попытаться доказать незаконность лишения права голоса. Этот трудный вариант выбирает Вергунов.
Нужно было иметь большое мужество и упорство, чтобы отстаивать свою позицию в борьбе с беспощадной машиной.
Изломы общественно-политической ситуации в стране, как подтверждают документы, коснулись и жителей Ларьяка. Наглядный пример - это судьба Вергунова.
Герой нашего очерка 19 января 1932 года пишет очередное заявление в комиссию туземного райисполкома. К заявлению прилагает справки из учреждений, в которых он работал с 10 июня 1921 года по 12 мая 1926 года: секретарь Ларьякского волисполкома, приказчик отделения Урал-хлебпродукта, конторщик фактории Северосоюза, приказчик Ларьякского отделения РАСО, приемщик Ларьякского заготпункта Сибрыбтреста, заведующий Ларьякского промысла Уралрыбтреста, с января 1932 года - заведующий Ваховским промучастком Уралрыбтреста. Набралось более пяти лет, необходимых для реабилитации. К тому же он в феврале 1929 года через газету «совершенно отрекся от церкви», выполнив еще одно условие для восстановления в правах.
Аргументы подтверждены документально, все условия для восстановления права участия в выборах выполнены. Вергунов ждет положительное решение.
Требуется опровержение
А в это время ларьякские чиновники запрашивают из Александрово оригиналы документов о восстановлении Вергунова в правах.
Только в апреле приходит ответ. Ответ неожиданный. Оказывается, что в документах, на которые ссылался Вергунов, а именно в Постановлении комиссии от 04.05.1930 г. и Постановлении Александровского РИКа от 05.05.1930 г. «гражданин Вергунов Алексей в таковых совершенно не фигурирует…»! Отношение, с которым Вергунова знакомили два года назад, теперь в Ларьяке посчитали «неправильным».
У автора нет документального пояснения этой ситуации. Возможно, была какая-то устная договоренность между Ларьяком и Александрово.
Что тогда правильно? Дальше жить в статусе «лишенца» со всеми вытекающими обстоятельствами? И жена тоже будет страдать, а дети не будут иметь никаких перспектив?
Оставалась еще инстанция, куда наш герой еще не обращался. Имеющиеся в распоряжении документы помогают проследить ход событий.
Из окружного отдела апелляций поступает запрос о срочной высылке документов в опровержение изложенного в заявлении гражданина Вергунова. Необходимо обратить внимание на деталь запроса: требуется опровержение приводимых заявителем фактов. До этого исполкомовские приводили факты, а заявитель безуспешно пытался их опровергнуть. А тут все повернулось наоборот.
Запрос поставил Ларьякский РИК в весьма затруднительное положение - нужно собирать доказательства.
Сохранилась в архиве любопытная записка, проливающая свет на методы работы исполкома. Один из руководителей пишет секретарю Жилину: «Нужно к материалам Вергунова добавить, что он систематически занимается спекуляцией. Выменивал лошадей у туземцев на белку и продавал белок торговым организациям». Ничего нового не придумали и решили обвинить в спекуляции.
Остается только удивляться упорству исполкомовских в их рвении.
Точку поставили в округе
Вергунов в октябре, уплатив три рубля пошлины, регистрирует в райисполкоме новое заявление. Он не отрицает факта служения псаломщиком, когда он был несовершеннолетним, а потом он ходил в церковь и «пивал на клиросе, просто как любитель пения без взимания платы». Да, была связь с отцом, когда он приезжал в Ларьяк за вещами. Так сам исполком его оставил на некоторое время сапожничать и снабжал продуктами. В 1932 году в Большом Ларьяке за 13 дней весенней путины принял и засолил три тысячи пудов рыбы. Это Вергунов отвечает на обвинения, звучавшие на январском рассмотрении его дела.
Из округа 16 октября приходит телеграмма: «Срочно рассмотрите жалобу Вергунова Алексея».
Президиум рассмотрел новое заявление 3 ноября (есть ссылка на протокол №57), но материалы заседания мною не обнаружены. В округ 2 декабря 1932 года направляется переписка по делу Вергунова и выписка из протокола №57 от 3 ноября 1932 года. В конце листка есть постскриптум: «занимался спекуляцией, выменивал лошадей у туземцев, их пушнину белку  сдавал в торговые организации». Жилин указание выполнил, добавив про спекуляцию. Но опровергнуть приводимые заявителем факты не получилось.
В 1933 году, 21 января, в Ларьяке получают решение комиссии крестьянских жалоб при президиуме Остяко-Вогульского окрисполкома, которая постановила: Вергунова Алексея Арсентьевича из списков лишенцев исключить.
Для героя очерка закончилась его борьба за справедливость, за право пользоваться гражданскими правами, которых его незаконно лишил Ларьякский райисполком. Два раза его восстанавливали в правах, три раза лишали этих прав. Окончательную точку смогли поставить только в округе.
Как сложилась судьба Вергунова дальше? После восстановления в правах он переезжает с семьей в Александровский район. С началом Отечественной войны его призывают в ряды Советской Армии. Занимался эвакуацией заводов на восток, не раз отмечался за хорошую работу. С июня 1944 года воевал в 16 артиллерийском полку заряжающим. Был тяжело ранен. После излечения служил в военной комендатуре г.Дригаллен. Был награжден медалью «За отвагу».
Его сын Вениамин Алексеевич участвовал в боевых действиях с 1944 года водителем самоходного орудия. Был тяжело ранен, награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Мухамат Ишбаев.