Красная зона

испытано на себе  Впервые сотрудники нашей редакции оказались на линии фронта борьбы с коронавирусом

«КРАСНАЯ  ЗОНА»

На прошлой неделе моя коллега, корреспондент городского телевидения Татьяна Шакирова заглянула в редакционную «ЮВ», была слегка взволнованна, сообщая, что главный врач Андрей Маренко лично пригласил нас посетить «красную зону» больницы, где лечат самых тяжелых ковидных больных. При этом добавила, что Андрей Михайлович сомневался – отважимся ли мы. Это звучало как вызов, и мы, конечно, согласились.

ДРЕСС-КОД ИЛИ  ЖИЗНЬ
12 ноября, сразу после обеда, наша отчаянная группа в составе оператора и двух корреспондентов решительно отправилась в самую пульсирующую точку борьбы с коронавирусом – ковидный госпиталь, развернувшийся на базе четырех отделений Югорской городской больницы. Ехали молча, каждый думал о своем. Я пыталась заранее простроить в голове будущий материал: о чем напишу в первую очередь, насколько удастся разговорить медиков, учитывая их нечеловеческую загруженность, особенно в последний месяц. Я пробовала представить, что нас ждет в «красной зоне», но страха в этот момент не испытывала.
Прибыли на место. У входа в административный корпус больницы надеваем маски, отправляемся в кабинет главного врача. Несколько минут ожидания в приемной посвятили обсуждению деталей предстоящей съемки с представителем пресс-службы городской больницы Олесей Снегиревой. И вот на пороге своего кабинета появляется Андрей Маренко, улыбается и без лишних церемоний бодрым шагом ведет нас в инфекционное отделение больницы. По дороге рассказывает, что во всех отделениях ковидного госпиталя идет круглосуточная работа, что все опасные для людей зоны полностью изолированы от посторонних. Вход в инфекционное отделение действительно закрыт, попасть туда может только тот, кто знает специальный код. Андрей Михайлович, конечно, помнит его наизусть – быстро набирает уже привычную комбинацию, и дверь открывается. «Пока это «чистая зона», - поясняет он, наблюдая наше замешательство. – Здесь персонал надевает средства индивидуальной защиты. Процесс этот должен строго соответствовать действующему алгоритму, отклонения от него недопустимы. Периодически старшие медицинские сестры, обученные специальным образом и сдавшие тест, принимают зачеты у своего персонала. Несмотря на то, что люди здесь работают опытные – расслабляться нельзя».
Медсестра заботливо сопровождает каждое наше действие. Сначала надеваем специальную шапочку, тщательно прячем под нее волосы. Надеть респиратор так уверенно, как это делает персонал госпиталя, у меня не получается. У него есть две фиксирующие широкие резинки, которые следует правильно расположить на затылке, также имеется плотный зажим – его необходимо зафиксировать на уровне носа, чтобы обеспечить герметичность. Приступаем к объемным комбинезонам – важно, чтобы они не касались пола при надевании. Мне, с моим небольшим ростом, обуздать мешковатый и длинный костюм очень непросто. А пока я следом погружала ноги в специальные бахилы, стало жарко, дыхание через респиратор давалось с трудом – захотелось его снять. Успокоив себя, что мы еще в «чистой зоне», пользуюсь моментом, то и дело отпуская нос на волю. Но вдруг меня настигает тревога: а что если и в «красной зоне» возникнет такое состояние, ведь трогать респиратор ни в коем случае нельзя – опасно для жизни. Однако времени паниковать не было, после того, как все мы синхронно надели защитные очки, главный врач открыл дверь с изображенным на ней красным треугольником – и мы оказались в самом сердце госпиталя. Первый этаж «красной зоны» - здесь выхаживают самых тяжелых пациентов. Полумрак коридоров, медперсонал общается вполголоса, лишь шуршание ковидного обмундирования заполняет эту гнетущую тишину.

ПОСТУПЛЕНИЕ – ВЫПИСКА 24/7
Работа госпиталя не останавливается ни на минуту. Сейчас, в период второй волны коронавируса, режим жизни наших медиков действительно стал соответствовать законам «военного» времени. «Утром 12 ноября в отделениях больницы, переоборудованных под ковид, числились 106 пациентов, но процесс поступления и выписки не останавливается, и эта цифра постоянно меняется», - объясняет Андрей Михайлович. Вместе с ним мы отправились по этажам и кабинетам госпиталя. Главный врач сам заходил в боксированные палаты и, улыбаясь, спрашивал у тех пациентов, кто уже в силах общаться: «Кто хочет стать звездой?», - намекая на беседу с журналистами. Учитывая состояние и саму обстановку, общаться с нами соглашались немногие. Сначала мы посетили в палате пожилую пациентку в возрасте 92 лет.
- Как себя чувствуете? – спрашиваем мы.
- Уже гораздо лучше. Лечение давали хорошее, столько трудов положили. Все очень отзывчивые – и врачи, и медсестры.
- Про коронавирус знали, меры профилактики соблюдали?
- Знала, конечно. Маску носила, из дома выходила очень редко, да и то в магазин, который рядом с домом. Сама не пойму, как заразилась. Спасибо большое врачам! Дай вам Бог здоровья!
Только подумать, две недели назад при госпитализации у нее уже было поражено 80% легких, а сегодня, после двух отрицательных тестов, ее готовят к выписке. Что это, если не чудо! «Но этой пациентке предстоит длительная  реабилитация. После тяжело перенесенной коронавирусной инфекции она просто необходима. Это и дыхательная гимнастика, и физиопроцедуры», - рассказывает заведующая инфекционным отделением Светлана Кузьмина. «У тяжелых пациентов обычно имеются сопутствующие патологии, причем это может быть целый букет заболеваний: сахарный диабет, бронхиальная астма, хроническая обструктивная болезнь легких, - добавляет Андрей Маренко. - На фоне коронавирусной инфекции данные недуги обостряются, и на этапе реабилитации мы, наряду с восстановлением органов дыхания, занимаемся лечением и этих сопутствующих заболеваний».
Тем временем мы поднимаемся на второй этаж инфекционного отделения. В одной из палат здесь проходит лечение мужчина. Говорит он еще с трудом, тяжело переводит дыхание, получает кислород через носовую канюлю. Его состояние усугубляет сопутствующая астма. «Больные должны больше лежать на животе, пить минеральную воду. Каждый час им нужно делать похлопывания по спине – таковы рекомендации при лечении коронавирусной инфекции и в стационере, и амбулаторно. Да, можно успешно лечиться и на дому. Единственное отличие стационара в том, что здесь есть возможность дополнительно обеспечивать пациента кислородом», - продолжает Светлана Васильевна, измеряя специальным прибором у больного уровень концентрации кислорода в крови. «Мы руководствуемся методическими рекомендациями министерства здравоохранения, они достаточно четкие. Должны быть объективные причины для госпитализации, а не субъективное состояние пациента. Врач оценивает симптомы, измеряет температуру, уровень насыщения кислородом, назначает дополнительные анализы и после этого принимает решение», - поясняет порядок госпитализации пациентов главный врач.

ВЫБОРА НЕТ
В ординаторской ковидного госпиталя мы пообщались с медиками, заступившими в этот день на дежурство.
- Обычная смена длится 12 часов, - рассказывает Светлана Кузьмина. – За это время врач может выйти за территорию «красной зоны» один раз, чтобы выпить воды, перекусить и сходить в туалет. Есть доктора, которые находятся на смене до 22.00, то есть работают по 14 часов в сутки.
- Как вы выдерживаете? – недоумеваем мы.
- Мы привыкли, да и выбора нет, - улыбаясь, отвечают медработники госпиталя.
- Когда ты работаешь, то ни о чем другом и не думаешь. К такому режиму привыкаешь, - говорит Светлана Васильевна.
- Это у нас мать четверых детей, которая сейчас находится в декретном отпуске, но пришла сюда работать, потому что не хватает врачей, - указывает на хрупкую девушку за компьютером молодой человек, лица которого за защитной одеждой и очками с респиратором не разглядеть.
В многодетной маме, которая сейчас работает в «красной зоне» и уже сама перенесла ковид, я с трудом узнаю Антонину Роговенко, наши дети раньше ходили в одну группу детского сада. Она и в родительском комитете была одной из самых активных.
- Антонина Александровна, как дети дома без вас справляются? – не можем не поинтересоваться мы.
- Действуют по заранее составленному списку, - смеется она. – Уроки, уборка и так далее. Готовить у меня получается только ночью.
- К сожалению, врачи не железные и тоже болеют, - отмечает Андрей Маренко. - Лечатся в основном амбулаторно. Однако сейчас три доктора проходят лечение в больнице.
Из ординаторской направляемся в приемно-смотровой бокс инфекционного отделения. Именно отсюда начинается маршрут пациента, доставленного в больницу каретой скорой помощи. Здесь врач уточняет анамнез больного, назначает дополнительные анализы и определяется с тактикой лечения.
_________________
В настоящее время четыре отделения больницы отведены под ковидный госпиталь. Из 134 коек 34 оборудованы в инфекционном отделении и предназначены для пациентов с тяжелым течением COVID-19, еще 100 коек для долечивания больных коронавирусом расположены в педиатрическом, неврологическом и родильном отделениях. Также действуют ковидные бригады на базе скорой помощи и в поликлинике.  
_______________

«Средняя загрузка коечного фонда у нас не превышает 70-75%. Поэтому речи о дальнейшем перепрофилировании коек под ковид не идет, – продолжает нашу экскурсию по госпиталю Андрей Михайлович. - Мы стараемся долго пациентов не держать, однако не секрет, что некоторые хотят лечиться значительно дольше. Когда на территории района откроется изолятор, станет проще: часть пациентов мы будем переводить туда, где они также под медицинским наблюдением будут дожидаться отрицательных тестов. Хотя есть люди, которые не желают лежать в больнице, мол, коронавируса не существует (смеется). Шучу, конечно, обычно все верят, потому что сами болеют». Пока мы еще некоторое время находились в смотровом боксе, главный врач объяснил, почему процесс поступления и выписки пациентов четко регламентирован. «Если не подходить к этому вопросу жестко, то можно бесконечно разворачивать койки, а это приведет к тому, что остановятся все другие виды медицинской помощи. Мы стараемся избежать этого всеми силами. Никуда не делись пациенты неврологического, хирургического и терапевтического профилей. Все остальные заболевания остались, и пациенты должны получать специализированную помощь. Мы не раз комментировали ситуацию по перепрофилированию родильного отделения, потому что люди задавали вполне обоснованные вопросы. Приходилось объяснять, что именно родильное отделение наиболее приспособлено к оказанию помощи больным коронавирусом. Там есть разные входы и выходы, что облегчает маршрутизацию пациентов и соблюдение санэпидрежима. В родильном отделении койки уже обеспечены кислородом».

ИЗ «КРАСНОЙ ЗОНЫ» БЕЗ ПОТЕРЬ
Время нашего нахождения в госпитале подходило к концу. Мы направились в бокс, где персонал совершает, пожалуй, самое важное действо – снимает защитные костюмы. Всего одна оплошность может привести к заражению. «Правильно одеться, безусловно, важно, но правильно раздеться жизненно необходимо, - комментирует процесс нашего «разоблачения» главный врач. Старшая медицинская сестра строго следит за всеми нашими действиями. При выходе из «красной зоны» мы погружаем ноги в емкость с антисептиком, потом поэтапно снимаем средства индивидуальной защиты, начиная с самого грязного - бахил - и двигаясь к относительно чистому: очки, комбинезон, респиратор, шапочка, перчатки. Важно каждое последующее действие сопровождать обработкой рук антисептиком. Финишно протираем лицо спиртовой салфеткой, направляя движения ото лба к шее, затем умываемся с мылом и выходим в «чистую зону» отделения. Какое-то время мы с коллегами молчим, наши лица испещрены бороздами от респиратора и очков… и это всего за час нашего пребывания в «красной зоне». Когда немного приходим в себя, съемочная группа записывает завершающий стендап: Татьяна Шакирова в кадре сравнивает ношение маски и респиратора. Речь о том, что в маске стократ легче – согласна с ней полностью. Даже стыдно становится, как часто я пренебрегала этим простым, но надежным средством защиты. Обещаю себе больше так не делать. Прощаемся с Андреем Михайловичем, договариваемся о новых темах и встречах, но в душе, признаться, теплится надежда, что это случится уже при других обстоятельствах, другой статистике и по иным, более позитивным, поводам.

P.S.
Когда мне поступило предложение посетить ковидный госпиталь, естественно возникли сомнения: стоит ли сознательно подвергать себя опасности? В соцсети под нашим постом с фотографиями после посещения «красной зоны» один пользователь оставил довольно резкий комментарий, суть его заключалась в том, что люди мы, мягко говоря, глупые, раз пошли на это. Тоже позиция, подумала я. Но с другой стороны, как журналист сможет описать, не растеряв смысла, то, что происходит в периметре «красной зоны», ту ежедневную борьбу, которую ведут медицинские работники с невидимым, но смертельно опасным врагом. Поверьте, бравада заканчивается с первым шагом в запретную зону, цинизм растворяется, когда смотришь в уставшие глаза врачей и медсестер, ложные установки рассыпаются у кровати тяжелых ковидных больных. И как-то бесповоротно по-иному смотришь на многие вещи, возвращаясь из ковидного пекла. Это и есть тот бесценный опыт, которым можно честно делиться с читателем.
ЦИТАТЫ
«Последний месяц у нас беспросветная тьма… В принципе, сейчас мы вынуждены заниматься только тяжелыми пациентами. Ежедневно к нам поступают 10-12 человек. А учитывая, что число заболеваний в целом увеличилось, количество сложных случаев тоже кратно возросло», - рассказывает заведующая инфекционным отделением больницы Светлана Кузьмина.

На костюмах медицинских работников написаны их имена. «Вообще это актуально для огромных клиник больших городов, - говорит Андрей Маренко. – Мы же друг друга легко узнаем по телосложению, походке и голосу. Но имена все же пишем для наших пациентов, им необходимо знать, кто из медперсонала с ними общается».


ВРЕЗКА
В защитном костюме, очках и респираторе сложно даже просто ходить и разговаривать – жарко, очки запотевают, дышать тяжело. Трудно представить, как врачи и медицинские сестры проводят в них многочасовые смены, спасая жизни пациентам с тяжелым течением коронавируса. Андрей Маренко рассказал, что настоящим испытанием было работать в защитной экипировке в летние жаркие месяцы. Мужчины не выдерживали, женщины в этом вопросе оказались выносливее.